Жил-был зайчик, можжевеловые ушки...

Мой братишка, когда учился в первом классе, долго-долго не мог запомнить стишок:

"Жил был зайчик - длинные ушки,
Отморозил зайчик носик на опушке.
Отморозил носик, отморозил хвостик
И поехал греться к ребятишкам в гости..."

Как бы мы ни старались всей семьёй его научить, Юрик всякий раз выдавал: "Ну, это.. Жил-был зайчик.. Глин ные ушки..." До сих пор в семье смеемся.
Вчера, когда я закончила наконец-то пришивать всякую мелочь к Персиному костюму белого кролика, надо мной повис вопрос ушей. Меха под рукой нет, и раньше выходных не будет... Да и вообще, банально это - мех (банально, но красиво, соглашусь). Копаясь в коробочках со всякой мелочью, нашла две необычные такие бусинко-подвески из можжевельника. Безумная идея родилась сама собой...
Ну, взялась я за напильник (который на самом деле надфиль), подточила, подправила, и... ну, итог - Жил-был зайчик. Можжевеловые ушки. И всё тут! Заяц-индусярец. Ибо что-то такое в ушках индейское проскальзывает (а может, это влияние фильма "Северная сторона", который я уже неделю смотрю за рукоделием?..)

 

Макрообъектив не стал панацеей от всех бед. Фотографировать кукол - занятие увлекательное, но далеко не простое, и я чем больше смотрю, тем больше нахожу каких-то недостатков, какой-нибудь недочёт... Ну, что же! Это лишний раз подтверждает, что у меня ещё много интересного впереди. Впрочем, этими фотографиями я на своём "перворазовом" опыте в принципе довольна. По сравнению с обычным объективом, конечно, получается здорово. Но и с бубном вокруг пришлось побегать, у-ня-ня!

 

О домах и куклах. Часть 3

Разобравшись более-менее с куколками, перейду к домам. Домов НЕ-БЫ-ЛО. Точка. Они были в мечтах, на вкладышах жевачки «Барби», в рекламе «Маттел», которую крутили по воскресеньям перед показом диснеевских мультиков. Мы ждали эту рекламу едва ли не больше самих мультиков.
Показать полностью.. Оо, божественное удовольствие – посмотреть за куколками Барби, НАСТОЯЩИМИ Барби; теми самыми, у которых есть лошадки, потрясающие наборчики с едой, комнатки с настоящей мебелью, и – самая желанная вещь на свете – «Новый сказочный машина дом»! («Новый сказочный машина-дом» - это песенка из рекламы, мотив которой оперативно пропиликал у меня в голове даже сейчас, двадцать лет спустя. Ооох, как же мы о нём мечтали!)
А за мечтами – ну, о том, чтобы мы вдруг стали дочками миллионеров, и жили в закрытой школе, где все ходят в красивой школьной форме, и занимали комнату с лучшей подругой, и дни напролет играли в настоящих Барби с машина-домами – мы строили свои собственные дома, проявляя такие чудеса сообразительности, какие и не снились западным детям. Правду же говорят, нужда – сестра таланта. Вооружившись коробками из-под обуви, пластиковыми коробками от масла «Рама» и сыра «Янтарь», деревянными кубиками от детских конструкторов и спичечными коробками, мы делали нашим куклам дома своей мечты – такие мечты, в которых было ооочень много простора для воображения. Особенно ценились крышки от пива и лимонада (металлические такие, с зазубринками) заменявшие тарелочки. Вообще, кухонная утварь и еда чаще всего лепилась из пластилина и хранилась в спичечных коробочках, иначе грозилась просто не пережить летнюю жару.
Помню, какой была стандартная кукольная комнатка в обувной коробке. Перво-наперво – постель (на матрас шло свернутое кухонное полотенце, остальное постельное бельё - носовые платки (особенно котировались мужские, которые в клеточку). Рядом – прикроватный столик из трех спичечных коробков. В другом углу – столик (положить крышечку для консервирования на банку из-под лимонада) и стулья из кубиков. Ну, и дальше – у кого на что хватало фантазии, ибо наборы мебели дарились исключительно по большим праздникам и в крайне малом количестве. Например, у меня был набор для «гостиной» (два кресла, торшер), у моей подруги Женьки – кухонный шкаф и столик. Так и жили!
Девочки подрастали, и у кого-то мечта о «настоящем барби-доме» отходила в прошлое – вытеснялась косметикой, пошловатыми журналами «Cool» (которые втихаря читала моя бабушка, а мама, не зная об этом, намотала мою косу на руку и как следует потрясла – чтобы дурь выбить из головы), мыслями о мальчиках, школе, мальчиках, косметике, подружках, мальчиках, мальчиках, мальчиках…
Но были и другие девочки – оказывается, их целая куча, просто я об этом тогда не знала. Я-то думала, что я одна такая ненормальная, ибо не могу спокойно пройти мимо Детского мира и пускаю слюни на кукольные шмотки.
О том, что я хочу кукольный домик, я заговорила всерьёз и надолго в прошлом году. Надеясь, честно говоря, что буду услышала родителями и мне вручат-таки это дышащее на ладан и стоящее как три крыла боинга сопле-розовое чудо. Не вышло. Пока суть да дело, меня услышала бабушка и внесла рацпредложение: «А давай тебе его, Алёнка, сделает дедушка!» «А давай!» - запрыгала я. И подробно в деталях объяснила, чего такого я хочу от домика (просторный, легкий, и чтобы куклы головой о потолок не задевали, дедуль, а то это так мешало в детстве!)
Спустя три месяца дедушка явил миру свой инновационный взгляд на кукольный дом, и тут-то я поняла, что являюсь человеком определённого мужества. Дом был… и есть… просторный… и головой о потолок там может треснуться разве что кукла в 50 см ростом… но… но… но…
-Нравится? – спросили бабушка с дедушкой по телефону.
-Он… шикарен! – выдавила я в трубку, утерев слёзы и сопли рукавом. – У меня просто нет слов…
Почти год «это» стоит у меня в комнате в Студеном овраге. Трехэтажное сооружение высотой без малого два метра. Немного кривое… Без стен… и… и… и… ох, оно такое некрасивое!
Мысль об этом подарке, который и деть никуда нельзя, ведь он от души, и сделать с ним ничего не получается, висела на сердце большим тяжёлым кирпичом. Почти год прошел, а все идеи как его облагородить гибнут в зародыше. Вчера не выдержала – прикупила две здоровых банки акрила, покрасила крышу в зеленый цвет, картонную стенку из коробки – в белый. Дом был просто уродливым, а теперь он уродливый с белыми стенами и зеленой крышей. И что бы с ним такого сделать – ну ума не приложу. «Случайно» уронить кирпич на крышу, оплакать его и предать забвению?.. Сказать бабушке с дедом, что я уже «выросла», а его оставить своим детям?.. Пока наболтала, что я в поисках творческих решений.
Меж тем покопалась по сайтикам и заказала себе простенький кукольный домик. Удовольствие всего лишь в 1100 руб + 150 доставка. МЕЧТЫ ДОЛЖНЫ СБЫВАТЬСЯ. Воть так!

 

О домах и куклах. Часть 2

Особо ценилась покупная одежда. Некоторым девочкам кукол «барби» покупали так или иначе по несколько штук, и, отправив голых новых подруг загорать на курорт в ящик с игрушками где-нибудь под кроватью, одежду от них передавали самой первой и САМОЙ ЛЮБИМОЙ куколке, да-да, той самой, с мочалкой на голове, штырьками в ногах и с вытатуированным макияжем на лице.
Показать полностью.. А так как куклы продавались сплошь в свадебных платьях, то наши красавицы имели исключительно две формы одежды: или свадебное платье, или «вечернее» (оно же дневное, ночное и утреннее), сшитое из носка. Замечу - именно носки представляли собой первый и невероятно интересный материал для творчества. Из них делались и юбки, и кофты, и шапки, и даже (!!!) штаны для Кэнов.
О свадебных платьях тоже есть, что рассказать. Как я уже говорила, кукол китайцы одевали в три типа платьев – белое, розовое и красное. И если белое и розовое мне более-менее понятно, то красное до сих пор остаётся загадкой. (Мне от подруги перепала фата от красного платья, которая впоследствии в моих умелых руках превратилась в кукольные волосы – но это уже другая история).
Чего нам особенно-особенно сильно не хватало, так это кукольных трусов. Уж не знаю, почему, но все «Барби» выпускались поголовно без нижнего белья. Был ли это международный план по внушению русским девочкам, что если уж ты влезла в свадебное платье, то трусики больше не понадобятся; или на пошиве этих трусов маленькие китайские фирмы экономили свои маленькие китайские миллиончики – не знаю, но факт оставался фактом – куклы продавались без трусов, а мы своих девочек видеть без белья категорически не желали. Моя мама предложила идею, потом подхваченную и воплощенную фирмой «Маттел»: «А давай я тебе трусики на ней нарисую?..» Но я идею не поддержала. «Мам, а в туалет ей как – тоже в трусы ходить?. А купаться как – тоже в трусах?!» - привела я железобетонные для 8-ми лет аргументы. Так что все мамы, держали они до той поры иголки в руках, или нет, но шили нам трусики для кукол. Лифчики для купальника мы делали сами. Как? Очень просто. Вырезали длинный прямоугольничек (эдакую ленточку шириной 2см и длиной 6), зашивали сзади, а потом прищепляли двумя стежками между грудей. Получался очень даже ничегошный наряд.
Обувь… Хмм… Ну, фактически её не было. Ибо обувь терялась легко, а заменить её было нечем. Именно поэтому чаще всего куклы ходили босоногими. Или – новое изобретение человечества – в «туфельках», сформированных из - ни за что не догадаетесь – пластилина или жвачки. Причём жвачка ценилась куда выше, т.к. приятно пахла и не оставляла на кукольных ногах противные жирные следы.
Что касается мужчин, то тут ситуация с самого начала была прямо-таки критической. Ибо, в отличие от барби-девочек, барби-мальчиков – сиречь Кенов – привозилось катастрофически мало. И здесь предпочтения отдавались именно русским Кэнам, мальчикам тех самых забракованных Вероник и Кристин – потому что вид у них был куда более мужественный, чем у западных товарищей.
Отдельной статьи заслуживают имена. Вспоминая, как мы называли своих девочек, я полчаса корчилась от смеха, ибо – да-да – выращенные на благодатной ниве мексиканских сериалов, мы называли своих кукол Антонелла, Марианна, Пакита, Селеста, Мариелена,Мануэла… Помнится, когда мне задарили куклу, которой младшая сестра открутила ногу, мне чуть ли не стыдно стало за её простенькое имя – Мэгги. «Мэгги?..» - удивлённо приподняли брови девочки во дворе. Я покраснела. «Мегги – это сокращенно. А полное – Гваделупе». «Ааа, ну тада ладно», - успокоились они.
Для мальчиков самым популярным было имя – ни за что не догадаетесь – Круз. Да-да, тот самый Круз Кастильо (или как-то так) из незабываемой Санты-Барбары. Круз был бессменным героем всех наших игр; других мужских имен мы как-то не признавали.

 

 

О домах и куклах. Часть 1.

У каждой уважающей себя девочки моего детства была одна общая прекрасная мечта: иметь куклу Барби со сгибающимися ногами и кукольный домик. И если первая часть мечты была худо-бедно осуществима, ибо на рынке появились такие шедевры китайского производства, как Сэнди – именуемая в народе Синди или Барби (в белых,
Показать полностью.. красных или розовых свадебных платьях) с щелкающими ногами (невиданная роскошь!!!), то о домике мы только и могли, что мечтать, причем мечтать где-то на уровне «…хочу быть русалочкой, как Ариеэль, летать на метле и иметь Дооомииик для Бааарбиии». Почему, вы думаете, такая прозаичная мечта попала в разряд недостижимо-волшебных?.. Да потому, что мы уже были взрослыми девочками 7-12 лет, и прекрасно понимали, что домики эти нам не светили ни при каких обстоятельствах. Во-первых, их просто нигде не продавали, кроме как в загадочном магазине для богатых детей в г.Москва (и про который бабушка моей подруги, посмотрев на стоимость босоножек, сказала восхитительную фразу: «…Это у.е.?.. Так, внуча, У.Е. отсюда!!!») Ну, и, во-вторых, вытекающее из «во-первых» – наши родители и дедушки с бабушками были самыми что ни на есть обычными, с обычными зарплатами, на которые максимум могли себе позволить подарить нам «Синди», или, на худой конец, русский шедевр кукольного мастерства в лицах Вероник, Кристин и иже с ними.

Конечно, по качеству наши русские куколки превосходили своих восточных красавиц. Но мы кривили рты и вымаливали у мам именно «Сэнди», которые Синди\Барби.
«Маааам, ну «Синди» же с гнущимися ногаааамиии, с блестящими волосааамиии, в свадебнооом плааатьеее!!..» - увещевали мы. Вдобавок, Кристины-Вероники имели: а)довольно пышные формы, а мы все мечтали быть длинноногими худышками б)садились на попу с ногами врастопырку, что жутко выбешивало. Ну они же не маленькие дети, в конце-то концов! Мамы шли на уступки, и мы носились по двору счастливыми обладателями китайской подделкой «Барби», немилосердно сгибая им ноги, отчего щелкающийся механизм довольно быстро приходил в негодность и выпирал пластмассовыми штырями из ног кукол (кстати сказать, сгибалась нога не только в нужном – к попе – направлении, но и в обратном тоже. И нам почему-то доставляло удовольствие щелкать ноги то вперёд, то назад…)
Да и вообще, «Барби» нашего детства живенько приходили в негодность. Не отягощенные западным пониманием прекрасного (а именно – что есть куклы для игры в воде, есть – те, которые можно причёсывать, кукла для улицы, кукла для дома, кукла для танцев и кукла для похода в туалет по-маленькому), мы счастливо таскали их с собой, купали, причёсывали, так, что волосы через одно-два купания становились похожими на старую-старую мочалку (и такой, кстати, был у неё специфический запах, у этой самой мочалки…), красили им ногти стибренным у мамы и конспиративно притащенным на улицу лаком для ногтей; подрисовывали стирающиеся брови и губы шариковыми ручками, отчего в последствии чернила расползались по всему лицу… Любой американский ребёнок, ясен пень, попросил бы у родителей новую куклу – но только не мы, идейно подкованные русские детишки. Первую неделю с куклой обращались как с королевой – боялись на неё дышать, ласково прикасались к сияющим золотым волосикам, бережно поправляли свадебное платье. Но это нам быстро надоедало, и наступала у куколок обычная бытовая жизнь, когда на все мелкие неприятности мы смотрели исключительно с позитивной точки зрения. «Я ж говорила, что её нельзя купать!» – выговаривала какая-нибудь мама своей дочке, когда та утирала слезы и сопли носовым платком, оплакивая погубленные куклины волосы. Зато потом, оплакав их, можно было очень даже запросто причёсывать куколку по-всякому, заплетать косы, делать стрижки и прочее, прочее, прочее.